«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 42%

         Совершающиеся "бархатные революции" уже не волновали многих из членов политического руководства. Повсеместно господствовал принцип нового мышления, невмешательства в дела других стран. Эта спасительная формулировка о "невмешательстве" была удобна, ибо позволяла быть "демократами" и повторять вслед за Горбачёвым: пусть народ сам выбирает свою судьбу.
         Поэтому, когда однажды Горбачёв вернулся из Берлина и сообщил, что дни Э. Хоннекера сочтены и следует думать об объединении Германии, ему особенно не возражали. Более того, не интересовались до такой степени, что не узнали об условиях, на которых может осуществиться объединение Германии и, следовательно, вывод наших войск. Правда, надо сказать, что Горбачёв и. Шеварднадзе об этом никого особенно не информировали и вопрос глубоко и всесторонне не обсуждался на заседаниях Политбюро, не то что публикация письма Н. А. Андреевой в "Советской России", по поводу которой дискуссия на Политбюро продолжалась два дня. Проблемы международной политики давно находились в руках Горбачёва, Черняева, Шеварднадзе и Яковлева, хотя последнего, как он говорил, не подпускали к выработке многих решений. Для подготовки документов по вопросам разоружения привлекались специалисты МИД, Министерства обороны. Верховный Совет и его комиссии, видимо, не вполне владели информацией о сути предполагавшихся договорённостей, и иногда важные решения скорее штамповались, чем критически и всесторонне рассматривались депутатами.
         Скажу ещё раз, что советские люди отлично понимали, что разделённая Германия - не лучший фактор укрепления мира в Европе и вопрос рано или поздно предстояло решать. Обдумать было время - союзники по бывшей антигитлеровской коалиции не торопили, а некоторые из них если и не были против, то сильно сомневались в целесообразности такой спешки. Но даже если, по мнению Горбачёва, настала пора действовать, то сделать это следовало бы, серьёзно посоветовавшись с общественностью, а то и всем народом. Мне казалось, что ни МИД, ни Политбюро, ни президент не имели моральных полномочий решать эту проблему келейно. Тем более что условия объединения и вывода войск не были ни проработаны досконально, ни обговорены с прежними союзниками по разгрому фашизма.
         Крупные перемены в странах бывшего социалистического содружества не были предметом специального обсуждения на широких и даже менее широких форумах. Я не помню серьёзных постановок этого вопроса ни на Политбюро, ни на Президентском совете, ни на Совете Безопасности, ни на съездах и конференции КПСС. Не стали они специальной темой дискуссионного обсуждения и в Верховном Совете СССР. Кстати, в Отчётном докладе генсека XXVIII съезду КПСС этой проблеме было уделено всего-то два-три абзаца, что подтверждает отсутствие какой-либо серьёзной оппозиции в предсъездовский период политике в отношении бывших социалистических стран. А вся критика, как на съезде отметил Михаил Сергеевич, свелась к упрёкам: "Нас упрекают в том, что мы уходим оттуда без боя"... Вот и всё.
         ...Всякий раз, возвращаясь из зарубежных поездок, М. С. Горбачёв коротко рассказывал собравшимся о некоторых впечатлениях от поездки, но настоящего подведения итогов не было.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»