«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 57%

         Однако Брежнев даже и на "расписные картинки" не клюнул. Не взбесился. Помнил по рассказам самого же Андропова, как тот коварно лгал "лохам" - венгерским аппаратчикам в глаза при подавлении Венгерского мятежа, рисовал тем то, чего никогда не было, горы золотые, обнимался, целовался и... отвёз в тюрьму. Брежнев таким же доверчивым "лохом" для коварного Андропова быть не захотел. Он опирался на теневую "Русскую партию внутри КПСС" в её сдерживающем напирающих либералов и удеев противостоянии. Брежнев на Политбюро категорически возразил против предлагавшихся репрессий. Он сразу сообразил, что у Андропова "под ковром", и прежде всего вообще категорически запретил трогать кого-либо из "патриотов". "Нам новый 1937-й, да ещё против своих русских государственников, опоры державы, не нужен. Скорее всего КГБ просто попало на изощрённую провокацию со стороны западных посольств. Меня на такие "фуфу" не возьмёшь. Я не Никитка Кузькина Мать. Сразу топать ногами не начну. Андропов прав, что доложил. Но поговорили - и спасибо за бдительность. Никаких лишних телодвиженией! Поговорили и забыли!"
         У Брежнева вообще была отработанная метода, если, что ему явно не нравится, то прямо не возражать, а - засекретить. Самый яркий пример. 22 сентября 1981 года, пока Брежнев болел, Суслов осуществил мечту свой жизни - протолкнул постановление ЦК "Об усилении атеистической пропаганды". Когда в переполошившейся "семье" Брежневу с ужасом в глазах об этом донесли, он не стал отменять решения, а - просто засекретил. Да так засекретил, что ни в один обком для осуществления оно не дошло, "испарилось", как будто его и не было.
         Такова была осторожная внутренняя логика Брежнева и в отношении "русистов" Однако тихие неясные слухи по верхам все-таки поползли. Не про "русистов". Самого этого слова - андроповского "новояза", никто даже не узнал. А поползло, что что-то, мол, вокруг Семанова было. И тут побитый Андропов сделал ответный ход, чтобы подставить Второго Ильича. Люди Андропова стали с расширенными глазами шептать одно слово "Сочи". И, на всякий случай, Коллегия министерства юстиции отправила Сергея Николаевича, без всяких объяснений, на творческую работу, опять же тихо шепнув ему самому: "Сочи".
         Только через полгода просочится, что вовсе не из-за борьбы с коррупцией обсуждали на Политбюро Семанова. Но к этому времени Сергей Николаевич был на партучёте в Союзе писателей.
         Повторим, Брежнев никогда ничего не решал с ходу. Как когда-то Александра Николаевича Яковлева, даже раскусив его провокационную антирусскую сущность, он убрал в ссылку не сразу, а хорошенько подготовив операцию. Так и тут: он изучал, обсасывал вопрос! Но раз уж человек сам перешёл на творческую работу, то, пока круги на воде от брошенного Андроповым во всех "русистов" (понимай, "черносотенцев"!) камня не разойдутся, может, и впрямь надо повременить с выдвижением Семанова?
         Или все-таки выдвинуть? Мы давили. Мол, дали Семакову встряску, он не дурак - поймёт, подправит своё поведение, а теперь поставьте его, куда планировали. А планировали, насколько я был информирован, очень высоко. Человек, работая в советской юстиции, опыта набрался, человек "милицейский", значит абсолютно свой. Почему его не подложить под самого Андропова? С перспективой. Надо омолаживать Лубянку. Тем более, что уж теперь-то, после андроповской записки, "русисты" с "андроповцами" уж точно не сговорятся! Второй Ильич тоже был не лыком шит - ему эта идея очень пришлась по душе. Уже готовились в аппарате "бумаги". Мы опять почувствовали себя на коне. Очень на коне.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»