«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 77%

         И лица - опять-таки за исключением 2 июня- расплывались, будто по невысохшей краске мазнули тряпкой. Накладывались, сливались, превращались в некое тусклое рыло, не молодое, не старое, не мужское, не женское, без отличительных черт и признаков характера. Про смазанную краску уже помянул - но предложу и другое сравнение. Видели в кино бандитов, натянувших на голову нейлоновый чулок? Вполне похоже, только никакого нейлона.
         Что было бы, если бы мне в придачу ещё и подавили волю, как в брайтонские времена?
         Плохо было бы. Один-два чётко поставленных вопроса - и все мои планы вылетели бы в трубу, пришлось бы в лучшем случае начинать всё сначала, ценой новых унижений и потерь. Но от "повторения пройденного" воздержались - почему? Уж никак не из человеколюбия, воистину смешное предположение, скорее потому, что новая полномасштабная психотропная атака могла бы помрачить рассудок, а это теперь никого не устраивало. Или перепроверку сочли просто излишней - какие ещё могут у меня оставаться планы, когда магнат развязал мошну? Или, чем чёрт не шутит, я исподволь научился сопротивляться воздействию нейролептиков, как-то им противостоять? А вдруг и такое возможно?
         Но воспоминания о "собеседованиях" всё равно сливаются в мутный хаос. Был ли, скажем, в числе "собеседователей" мистер Пол Хенци? Примерно в те же дни, когда меня "потрошили" в номере 404 отеля "Гест куотерс" на Нью-Гэмпшир-авеню, "Литгазета" раздобыла и напечатала портрет означенного мистера, довольно для него лестный: пышноволосый и бородатый красавец с пронзительным взглядом. В Вашингтоне мне газету, яснее ясного, не показывали, но впоследствии я всматривался в фотографию до рези в глазах. Нет, этого бородача в номере 404 я положительно не припоминаю. А если фотография давняя, если он постарел, облысел, сбрил бороду? Тогда не знаю.
         Чего они добивались? Это как раз не вызывает сомнений: из калейдоскопа сведений о фактах моей биографии, в особенности о зарубежных поездках разных лет, сплести самую непротиворечивую, самую правдоподобную версию моей "особой осведомлённости" о подоплёке "болгарского следа". Могла ли она сплестись? Не исключаю, что могла: в Болгарии я бывал неоднократноэто факт, а лучшие сорта лжи, как известно, плетутся из полуправды.
         И тем не менее, как бы они ни старались, какие бы подробности из меня ни вытаскивали, любая версия могла обрести вес лишь при условии, что "свидетель" будет предъявлен суду в натуре. Вот что было важно, единственно важно, всё остальное, включая любые мои переживания и ощущения, отступало на задний план.
         Надежду на возвращение они отнять у меня не сумели, значит, я имел право считать, что сыграл с ними вничью.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»