«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 52%

         А первым африканским впечатлением оказался ветер. Тугой и влажный - не из Сахары, а с Атлантики. Не холодный, особенно после Лондона, но не такой уж и тёплый, свитер не повредил бы. К моменту посадки солнце закатилось, багровая полоса на западе быстро тускнела, темнела, сливалась с небом. В такой час предметы либо пропадают в тени, либо выступают из неё резко, будто обведённые тушью. Зданьице аэровокзала запомнилось рельефно белым, хотя, возможно, в действительности было жёлтым, или голубоватым, или ещё каким-нибудь.
         После многолюдного, многоярусного и многоязыкого Хитроу аэровокзал в Танжере представился крохотулькой, если брать по отечественным меркам, районного масштаба. Три с половиной пассажира плюс буфетчик, на лице которого навечно запечатлелось презрение к своей профессии и ко всему человечеству. Увечные кресла. Скудное освещение. Захолустье на перекрёстке воздушных путей. Думал ли я, что именно здесь через десяток дней приведётся пережить минуту настолько острую, что сравнить её просто не с чем даже в этом, ничего не скажешь, богатом острыми ощущениями "фестивальном" году...
         Ещё примерно час полёта на другом "Боинге", неотличимом от прежнего. Посадка. Опять атлантический ветер, но из полной тьмы. Опять захолустный одноэтажный вокзал, правда, народу побольше. И после короткой, ничем не примечательной таможенной процедуры - полтора часа на машине в ночь. Рядом Уэстолл. Впереди безмолвный, очень высокий - как только за руль влез? - водитель в бурнусе.
         Если бы не бурнус да не прилепленные к ветровому стеклу, невесть зачем, переводные картинки с диснеевским Микки-Маусом, можно бы вообразить, что нас занесло куда-нибудь в Среднюю Азию. Мышонок, впрочем, ничего не доказывает - в наш век мог по суетному характеру забежать куда угодно. Кругом несомненно равнина. Фары выхватывают из мрака то высаженные у обочин, выбеленные по-над корнями тополя, то глухие стены и заборы, тоже выбеленные. Для полноты иллюзии навстречу попадается нечто похожее на арбу, а следом старикан на осле - босые ноги почти волочатся по земле. Самарканд? Хорезм? Бухара?
         Но нет, решительно нет. На развилке дорог - "джип".
         Отмашка светящимся жезлом - остановиться. Патруль. Чужая форма, бурный гортанный спор с шофёром. И дело не в том, что я долго ничего не понимал - не понял бы и по-узбекски, даром что прожил в Узбекистане после блокады целый год, - а в явственном без перевода абсолютном неравноправии спорящих. Патрульный поигрывал жезлом, как дубинкой, а шофёр словно съёживался и на глазах становился меньше ростом: он был привычно готов к тому, что его могут не просто остановить, а вытащить из-за руля, обыскать, ограбить, избить...
         В конце концов шофёр обернулся и на каком-то немыслимом полуевропейском наречии попросил нас предъявить документы. Уэстолл не задумываясь вложил под корешок паспорта две банкноты по фунту каждая. Паспорта были возвращены, банкноты исчезли. Жезл милостиво разрешил двигаться дальше.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»