«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 40%

         У этого эффекта, заверяют врачи, тоже есть точное наименование - ретроградная амнезия. Думаю, многим покажется, что подобное "красивое" словосочетание им знакомо. Что они не то слышали про эту самую ретроградную, не то читали о ней. Но одно дело читать, другое - испытать...
         Не единожды я пытался описать это скорбное воскресенье - не получалось. В репортажах 1984 года не получилось настолько, что редакторам пришлось применить ножницы и клей и выстричь пять-шесть вялых, невразумительных фраз. Присмотревшись к той, уже слегка пожелтевшей газетной подшивке, я без труда обнаруживаю шов. Не слишком грубый и всё-таки заметный.
         И вот опять сижу, мучительно перебираю слова и не нахожу нужных. Рядом с пишущей машинкой растёт кучка смятых и отброшенных листков. Ну как же быть, если все слова приблизительны, если нет в языке подходящих по точности выражений, ни у Даля, ни у Ожегова с Ушаковым. Нет, и всё...
         Знаете ли вы, например, что такое отчаяние? Отчаяние, продиктованное полным бессилием и столь же полным одиночеством? Надеяться не на кого, уповать не на что, дышать, кажется, и то нечем - ни глотка кислорода, кругом космический вакуум без скафандра. Утешить и то некому- не считать же за утешение лицемерное словоблудие Уэстолла:
         - Возможно, - сказал он в тот день на прощание, - вы даже не очень виноваты. Присяжные вынесли бы вердикт "виновен, но заслуживает снисхождения". Стереотипы прежней манеры письма въелись настолько, что вам их без помощника не одолеть. Стало быть, подберём вам помощника...
         Обещанию "подобрать помощника" я тогда, пожалуй, значения не придал, конкретным содержанием оно наполнилось лишь дней пять спустя. А тогда, в воскресенье, понедельник, вторник, я метался по своей золочёной клетке истинно как затравленный зверь. Я лихорадочно искал выход и не находил его. Приходила, к сожалению, единственная идея - самоубийство. Вскрыть себе вены, выброситься из окна, наглотаться крысиной отравы, только бы покончить с невыносимым кошмаром. Но и это была дрянная, дешёвенькая идейка. "Мужество слабых", как определил самоубийство кто-то из умных французов, допустимо, по-моему, лишь если оно спасает других и становится самопожертвованием. А на Редклиф-сквер это был бы чистой воды эгоизм. Уйти из жизни оклеветанным, не опровергнув "заявления" и не оставив близким в наследство ничего, кроме позора? Нет уж!
         Ну и как же вы поступили бы на моём месте?
         Разумеется, либо - либо, но возьму не худший вариант: попытались бы действовать так, как "рекомендовано" с киноэкрана. Какой-нибудь Штирлиц бы несомненно связался с Центром с помощью электробритвы и шнурков от ботинок. Устроил бы "опекунам" варфоломеевскую ночь, устлав трупами лестницу и улицы с переулками на всём протяжении до аэропорта Хитроу, а там захватил бы какой-нибудь зазевавшийся самолёт...

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»