«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 27%

         И вот он остановился у одинокой фермы, вышел, открыл воротину - почти такую же, как в дальних русских деревнях; из грубо оструганных жердей. Только на воротине был ещё большой висячий замок. Замок висел на одной петле, нас поджидали. Миновав ворота, Питер вылез снова, тщательно совместил петли, нажал на дужку до щелчка. Приехали...
         Куда же это меня завезли? В моём распоряжении подробнейший, 160 карт, атлас страны и путеводитель издания 1982 года "По сельским дорогам Британии". Но даже сопоставляя источники, координаты этого места могу указать лишь приблизительно. Северный Йоркшир. Одна из самых малонаселённых частей Соединённого Королевства. В масштабе три мили на дюйм, в каком исполнены карты, читаются мельчайшие ручейки, границы отдельных имений и пастбищ. А ферма, именно эта ферма, не отыскивается. Или не обозначена.
         Стоит она - для Йоркшира в особенности - довольно красиво, высоко. Мягкие холмы, постепенно снижаясь, сбегают к долине. Там река, за рекой в ясную погоду видны какие-то средневековые развалины, до них мили три. И хоть видны они были не всегда, мешали туманы, и хоть развалины почтенного возраста в Англии, в общем-то, на каждом шагу, реку и долину я с их помощью, пожалуй, определил. Река Юр, долина Уэнсли. И тогда выходит, что развалины на полпути между деревушками Эйсгарт и Уэст Уиттон. Упомянутый путеводитель не считает развалины достопримечательными, предлагаемые туристам маршруты обходят их стороной.
         Глухомань. Развлечений никаких, кроме телевизора. Правда, в комнате книжная полочка, но подбор литературы своеобразный: библия, "Оливер Твист" без начала и без конца, да ещё десятка полтора детективов в мягких обложках. Форсайт, Ле Карре, Флеминг, а больше всего - Агата Кристи, надоевшая ещё со студенческих лет. Кровать, умывальник, голые стены и одно окошко - без решёток, но весьма высоко над землёй. Тюрьма. Отнесённая к чёрту на кулички, полностью исключающая побег и используемая явно не в первый, далеко не в первый раз.
         Зачем меня сюда затащили? Только ради контраста с позолоченной клеткой на Редклиф-сквер: веди, мол, себя смирно, не то?.. Нет, чепуха. Если бы меня сослали просто "для острастки", то не стали бы так налегать на "медикаменты". А Питера снабдили ими от души - и на утро, и на день, и на вечер. Числа вновь слились в сплошную неразделимую полосу, и даже недоумение: что я здесь делаю? - вскоре угасло.
         Лишь долгое-долгое время спустя, когда я смог наконец ознакомиться не только с первой статьёй, а со всей серией выступлений "Литературной газеты" в мою защиту, когда сопоставил их даты с замыслом и перипетиями йоркширской ссылки, я кое-что понял. И это "кое-что" оказалось простым и страшным в своей простоте. Десятки раз я перепроверял результат, прежде чем решился его обнародовать. Нет, другого ответа не дано. Меня сослали в Йоркшир на случай, если развитие событий заставит меня убрать. Убить.
         Не часто за весь год своих скитаний по "свободному миру" - а уж острые моменты и экстремальные ситуации шли, кажется, друг за другом - я был так близок к последней черте, как в Йоркшире, и даже не догадывался об этом! Смерть в облике мрачного Питера не отходила от меня ни на шаг. В первые дни он иногда сажал меня в "сиерру" и вывозил "проветриться". Кружил в обычной своей манере по взгорьям и пустошам, где и овец не встретишь, не то что людей. Подъезжал к обрывам и заброшенным шахтам, тормозил, осматривался, трогался дальше. Заброшенных шахт и шурфов, карстовых сбросов и ям в Йоркшире не перечесть. Документов у меня по-прежнему не водилось, оказать сопротивление под "наркозом" я не мог. Достаточно было бы звонка из Лондона, условного сигнала, и... Если бы меня - то, что от меня осталось бы, - когда-нибудь нашли, происшествие попало бы разве что в местные газеты.
         Но дни тянулись за днями, а сигнала не поступало. "Лекарства" иссякали. Сначала кончились утренние таблетки, потом не хватило вечерних, и Питер стал выдавать их не по две, а по одной. Мир опять обрёл очертания, навалились скука, тоска, уныние, но следом и ярость. И однажды я спросил:
         - И долго вы намерены меня здесь держать? Что это вообще всё значит?
         - Лондонский климат в осенние дни вреден для вашего здоровья, - усмехнулся Питер.

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»