«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 25%

         В гостиной на столе был сервирован завтрак. (Я не упоминал про стол, пригодный и для парадных обедов и для заседаний на дому. Это был монстр под стать гостиной, персон на двенадцать, он стоял у стены напротив камина и в необъятном бальном пространстве не слишком бросался в глаза.) Ни до, ни после этого утра такого не припомню: меню на любой вкус, явно из ресторана, и всё в количествах сказочных, достойных скатерти-самобранки. Да и сама скатерть налицо, белая, крахмальная. Связь со вчерашними событиями не вызывала сомнений. Пускают пыль в глаза или что-то новенькое задумали?
         Во всём изобилии меня привлекли лишь соки и лёд, пить хотелось безмерно. Никого ни о чём не спрашивая, не оборачиваясь даже, налил полный стакан, одним духом отхлебнул половину- и поперхнулся: а сок ли пью? Вернее, только ли сок?
         Мысль поразила меня своей бесспорностью. Как же я раньше не догадался, что меня травят? Резко поставил стакан обратно на стол и услышал спокойный, с насмешечкой голос Уэстолла:
         - Можете пить без опаски. Тут сок и ничего более...
         В доказательство своего утверждения он налил того же соку себе. Не торопясь, позванивая льдинками, перемешал, пригубил. Позже мне стало известно, что доказательством такую демонстрацию считать нельзя: "лекарства" применяются разные, и например наркотики эйфорического типа, создающие самую тягостную зависимость, при одноразовом приёме почти безвредны. Но тогда я принял его жест за относительно чистую монету. Впрочем, как показало ближайшее будущее, Уэстолл не врал, по крайней мере, не всегда врал. Он лицемерил.
         - Послушайте, Дэвид, - продолжал он, - вы разумный человек...
         - Но никакой не Дэвид, - перебил я.
         - Хорошо, вопрос об именах обсудим отдельно, - согласился он. - Или обойдёмся временно вообще без имён. Мы знаем, кто вы, а вы примерно знаете, кто мы. Но мы про вас знаем гораздо больше. Кроме того, нравится вам это или нет, вы сейчас зависите от нас, а не наоборот. Так что давайте сядем и поговорим. Не будем торопиться с выводами, не будем принимать поспешных решений. Ошибок и без того наделано немало, не будем их множить...
         И он приступил к монологу. Он вообще обожал монологи, наставления, поучения, и Джордж Хартленд, если они оказывались рядом, безропотно уступал ему инициативу. Через полгода они сравнялись в звании - "заслуги" Уэстолла были оценены "по достоинству". Но и тогда, на Редклиф-сквер, Уэстолл держался настолько уверенно, что возникало сомнение в субординации. Уэстолл выглядел не подполковником, а генералом. Генералом от лицемерных наук.
         Монологов Уэстолла я выслушаю, а вы прочтёте ещё такое множество, что этот - первый, какой я запомнил хотя бы частично, - предпочту, чтобы ничего не домысливать, воспроизвести тезисно. Тезис первый: да, я попал сюда против собственной воли, но это ничего не меняет, это уже случилось, а значит, я должен принять новое своё положение как факт. Тезис второй: связаться с советским посольством я не смогу и мне не дадут, лучше всего сразу выбросить пустые надежды из головы. Тезис третий: статью "Литературной газеты" мне показывать не стоило, остроту моей реакции не учли и за вчерашнее готовы принести извинения. (Извольте радоваться, не за Венецию, не за тайную переброску через Ла-Манш под чужим именем, не за допросы и наркотики - не за то, что породили статью, а за то, что показали.) И наконец, тезис четвёртый: во искупление причинённых "неудобств" мне обеспечивается безбедное существование до конца моих дней...
         А я? Хотелось бы - мне самому хотелось бы, - чтобы обретённая единожды способность к сопротивлению мгновенно закрепилась, стала главенствующей и неукротимой. Только это, увы, из области теории, а на практике вспышка ярости и длительное, осознанное сопротивление- вещи разные. И без того многое произошло впервые: впервые поступил вопреки расчёту "опекунов", впервые увидел их врагами, впервые запомнил не фрагмент окружающего, а связный его кусок. Но вспышка не восстановила, а лишь всколыхнула задавленные душевные силы - и тут же сожгла их. Монолог Уэстолла вызвал уже не ярость и тем более не готовность к действию, а всего-навсего новую волну апатии.

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»