«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 20%

         Редкостный, почти трогательный в откровенном своём ханжестве плакатик встречает вас у входа в собор. В разное время я наведывался в другие знаменитые готические соборы - Линкольнский, Йоркский, Кентерберийский, а за пределами Англии - в Нотр-Дам, Кёльнский, к святому Стефану в Вене, но подобного больше нигде не встречал. Копилки для пожертвований выставлены повсюду, но текстами такими они не украшены. Дословно не списал, но смысл и тон передаю, ничуть не утрируя:
         "Леди и джентльмены, мы вынуждены обходиться без правительственных субсидий и зависим всецело от ваших добровольных приношений. Сожалеем, но без приношения допустить вас в собор не можем. Минимальная сумма для взрослых такая-то, для детей такая-то, на семью такая-то. Благодарим за щедрость".
         И я всякий раз послушно опускал мзду в раззявленную щель вместительного ящика, а взамен получал от бдительной служительницы с колючими глазами листовочку с краткими сведениями по истории собора на одной стороне и молитвой на другой. Если бы я хранил эти листовки, их набралась бы целая коллекция. Но ездил я сюда не ради них и не для отвода глаз. И не ради служб, не ради музыки. Не ради изумительных в стрельчатой своей красоте сводов центрального нефа. А ради минуты тишины.
         Со строго определёнными интервалами, по часам, под сводами Уинчестера звучал - наверное, и теперь звучит - хорошо поставленный магнитофонный голос:
         - Мы не знаем, кто вы, откуда приехали, в какого бога веруете и веруете ли вообще. Но даже если вы атеист, вам всё равно свойственны, как разумному созданию, свои сомнения, сокровенные желания и мечты. Вслушайтесь в бессмертные слова, обращённые к создателю, а затем помолчите одну минуту каждый о своём...
         Голос начитывал "Отче наш" - по-английски, разумеется. И наступала тишина. Молчал орган, молчали гомонливые туристы. Молчал и я - уж я-то точно о своём. Ради этого я и приезжал сюда. Если хотите, эта минута была моей глубоко личной и совершенно безмолвной молитвой. Кому? Близким, оставшимся так далеко, что ни милями, ни километрами не измеришь. И двум богиням - выдержке и удаче.
         Кто ничего не понял и не желает понимать, пусть бросит в меня камень. Не покаюсь и упрёка не приму. Ведь к весне и лету, к повторным поездкам в Уинчестер, я уже твёрдо знал: несчастье бывает слепым, а удача - нет. Удачу нужно выжидать, к ней нужно готовиться. Если бы я не научился выкраивать такие "минуты тишины", искать опоры в вещах и мгновениях, казалось бы, неожиданных и очень косвенных по отношению к моей цели, мне бы не уцелеть. Или не сохранить рассудка, что одно и то же.
         Я вроде бы опять забежал вперёд, но от логики повествования не отклонился ничуть. Потому что самое время поставить прямой вопрос: зачем мне вообще сохранили жизнь?

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»