  |
 |
Прочитано: 67% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 67% |
"Чарли - это ученый-боец, человек неукротимый. Всё, что где-либо имелось по интересующему его вопросу, он уж наверняка сумел извлечь. А большего мы не имеем, так что и рады бы..."
На большее, правда, Кремнер не рассчитывал, он затеял эту проверку с одной лишь целью - выяснить, не скрыли ли авторы "Филадельфийского эксперимента" нечто, что могло бы представить всю их гипотезу в невыгодном свете а то и попросту свести намечающуюся сенсацию на нет. Он знал, что Берлитц и Мур консультировались с Бизофтом по любому вопросу, касающемуся практически всех их книг, и если бы они что-то скрыли, то директору такого заведения уж наверняка было бы об этом известно. В порядочности самого Бизофта он в общем-то был уверен... но чего не бывает! Неужели исследователю, который всерьёз взялся доказать, что работы по достижению невидимости объектов - не миф и не выдумка зарвавшихся фантазеров, может быть неизвестно, что этой проблемой в свое время занимались и в других странах, в частности - в СССР. Бизофт об этом почему-то ничего не слышал, но еще удивительнее было то, что об этом не слышали (как он сам уверял) ни Берлитц, ни Мур! Кремнер располагал кое-какими сведениями об экспериментах, производимых сталинскими учеными в 1937 году (а может быть и еще раньше), и хотя полнота этих сведений ограничивалась рамками небольшой популярной статьи в одном "желтом" издании, но они позволили ему выйти на след более крупной темы, которая привела его к "Филадельфийскому эксперименту" совершенно с иной стороны.
...В 1965 году в филадельфийском издании "Журнал для отдыха", который только-только начинал свою биографию, появилась статья некоего Мориса Канна под названием "Самолет-невидимка: прорыв к технологиям будущего?". В предисловии Канн объявляет читателям журнала, что он записал рассказ очевидца испытаний необычного самолета, происходивших поздней осенью 1937 года на одной из секретных авиабаз советских ВВС под Вологдой. Имени рассказчика не упоминается (он фигурирует в статье под псевдонимом Иван Петров), известно только, что это бывший старший авиатехник базы, который в 1940 или в 1941 году сбежал на Запад и долго сотрудничал с американскими конструкторами в области военных технологий. После довольно краткого предисловия шел рассказ самого Петрова, и вот он почти целиком:
"...На базу самолет привезли ночью. Сильные прожектора возле КПП осветили большой гусеничный тягач, многоколесную платформу-прицеп, а на платформе - зачехленный фюзеляж и отдельно крылья в деревянных колодках, также полностью зачехленные. Стойки шасси, колеса, оперение, лопасти винта - все было обернуто плотно брезентом. От пыли или дождя самолеты, даже экспериментальные, так тщательно не укрывают а это значило, что машину чехлы защищали именно от чересчур любопытных глаз. И близко к этому самолету никто подойти не мог: мотоциклисты, сопровождавшие платформу, не подпустили к ней даже меня, помощника дежурного по части.
...Судя по общим размерам и формам, прорисовавшимся под брезентом, это был легкий моноплан, с высоко расположенным крылом на подкосах - так называемый "парасоль", с тонким ферменным фюзеляжем и, по-видимому, с маломощным мотором-звездой воздушного охлаждения. Наверняка, подумал я тогда, самолет не боевой и не скоростной, а учебный или связной, доработанный и приспособленный для каких-то испытаний...
...Ворота распахнулись, тягач потащил платформу по широкой расчищенной просеке и дальше - через летное поле к опытному ангару в полукилометре от прочих аэродромных служб. В этом ангаре работали бригады, присланные с заводов и из конструкторских бюро, подготавливая всякую экспериментальную технику к полетам. Что там делалось, знало только командование базы.
...Утром в нашей части появился довольно молодой товарищ, для которого вот уж с неделю как освободили целую комнату в комсоставском общежитии. Фамилия его была немного странная - Алевас, имя, кажется, Сильвестр, а отчество неизвестно. Впрочем, по фамилии его никто не называл, он потребовал, что б его называли просто "товарищ конструктор", и всё. Был он лицом гражданским (это я выяснил быстро, и не только по манере его поведения), но привез его к нам "бьюик" с армейскими номерами, и шофер был из округа, к тому же не рядовой, а с "кубарями" в петлицах. Оставив в комнате чемоданы, они сразу же поехали к штабу. В тот же день связисты провели в комнату Алеваса полевой телефон, доставили лучшую мебель, цветы, ковер во весь пол. Повесили дорогие шторы и развесили на стенах красивые картины. Комфорт, одним словом! За территорией военного городка была гостиница, в номерах "люкс" которой надолго останавливались всякие замнаркомы и командармы, посещавшие нашу базу, но все эти номера "люкс" не шли ни в какое сравнение с теми удобствами, какие устроили новоприбывшему конструктору.
...Приближалось время испытаний. "Товарищ конструктор" с нами не общался, но вовсе не по причине строжайшей секретности, просто он все время был занят - то пропадал в ангаре, то выезжал на своем "бьюике" из части неизвестно куда. Опытный ангар жил особой, скрытой от непосвященных жизнью, но все же база была единой войсковой частью, и постепенно все ее службы захватила ясно ощутимая возрастающая напряженность. Никто вроде бы никому ничего определенного не передавал, но каждый чувствовал: приближаются какие-то важные события. И когда настал день испытания, на краю летного поля собрался весь мало-мальски свободный личный состав. Да, понятно, секретность... Но если машина уже в полете, то как ее скроешь?
...22 ноября выдался ясный солнечный день, секретный самолет вывели из ангара, и сопровождать его в полете должны были два истребителя И-16. Один из них был двухместный, "спарка". В переднюю кабину "спарки" сел кинооператор со своей кинокамерой. По сравнению с истребителями таинственная машина и правда выглядела обычным небесным работягой, вроде какого-нибудь связного, санитарного или для первоначального обучения, - если б не ее ярко блестевшая под солнцем обшивка. Это мог быть отполированный металл, но до войны такую полировку если и применяли, то редко. Летчик, поговорив с механиком, занял свое место. Приехало начальство, военное и гражданское, и с ними Алевас. "Товарищ конструктор" долго говорил о чем-то с механиками и пилотом. Несколько раз он выгонял из кабины пилота, сам залезал в нее и производил какие-то манипуляции с рычагами управления. Наконец все, кроме одного из механиков, отошли от самолета на приличное расстояния и Алевас дал сигнал на запуск мотора.
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
|||