«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 8%

         Задумка насчет повышенного номинала была гениально проста. В те годы молодое объединенное королевство (позже получившее статус империи) испытывало значительные экономические трудности, усугублявшиеся засильем на средиземноморских рынках более дешевых и качественных товаров английского и немецкого производства, а также противодействием политике центрального правительства со стороны мощных националистических группировок террористического толка. За десятилетие, прошедшее с момента объединения итальянских государств, инфляция составила сто процентов, основная денежная единица - лира - неуклонно девальвировалась, и в ближайшем будущем можно было ожидать мощного экономического кризиса со всеми вытекающими отсюда для страны последствиями. А кому как не Лючеццо с его связями было прекрасно знать о надвигающейся депрессии? Он был достаточно информирован о прогнозах и настроениях в правительстве, чтобы принять необходимые меры. При любой инфляции наряду с обесцениванием денег идет также удорожание почтовых тарифов, но сама эмиссия не уменьшается, а наоборот, может увеличиваться во много раз. И вот во мгновение ока самые дорогие марки могут запросто превратиться в самые дешевые.
         Письмо или другое почтовое отправление, на оплату которого сегодня требовалось три чентезими, завтра может стоить уже три лиры. Когда начинают расти тарифы, почтовое управление вовсе не начинает печатать н о в ы е марки с новыми номиналами. Оно вовсю использует старые запасы, а в случае надобности надпечатывает их, применяя специально изготовленные клише. Так, например, происходило в Германии во время знаменитого кризиса 1923 года. Филлимор видел в чьей-то коллекции двухпфенниговую марку, которая в результате произведенной на ней надпечатки превратилась в знак почтовой оплаты номиналом в два миллиарда рейхсмарок! В России в 1921-22 годах наблюдалась та же картина, но в Италии в 1873 году не ожидалось инфляции такого размаха, и потому Лючеццо вполне резонно предположил, что если заранее запустить в продажу побольше десятилировых почтовых марок, то вскорости они превратятся в самую ходовую единицу, а разницу, "съеденную" инфляцией, можно запросто компенсировать количеством оборота. К тому же, досконально изучив систему этого самого почтового оборота, мошенник сообразил, что в условиях всеобщей недостачи необходимого стандарта, который потребители "выбьют" в первый же момент, в ход могут пойти марки доплатные и прочие (акцизные, сберегательные, гербовые - как и случалось это периодически в истории почты), и наличие большого количества "мелочи" в виде подешевеющих тогда десятилировых марок в глаза абсолютно никому не бросится...
         Время, правда, нарушило замыслы преступника, и в конце концов Филлимор снова пришел к выводу, что именно это сыграло свою трагическую роль в судьбе команды "Марии Целесты". Англичанин не знал только, каким образом половчее подобраться к загадке. Но он действовал, и все тайное понемногу становилось явным.
         Итак, исследователь взял на вооружение все свои догадки, но оперировал по-прежнему фактами. Ему во что бы то ни стало нужно было найти дополнительные детали, которые могли бы привести к установлению прямой связи между Ричардсоном и Лючеццо. Он мог бы предположить, что эта связь идет через Батлера и его сына, но он даже не был до конца уверен в том, что именно Джон Батлер печатал марки для итальянца, хотя именно этот вывод напрашивался сам собой. Он мог допустить, что отпечатанные в Нью-Йорке десятилировые марки были отправлены в Италию на "Марии Целесте", он даже мог предположить и то, что они были спрятаны именно в той пустой бочке от спирта, которая фигурировала в деле. Но он не мог утверждать этого наверняка. И тогда он взялся за дело с другого конца. Ему во что бы то ни стало следовало отправляться в Африку.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»