«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 71%

         Той весной Советы, наверное, подумывали, не установить ли им вращающиеся входные двери в зале для высокопоставленных лиц в аэропорту Шереметьево. Приезжало и уезжало столько почетных гостей, что странно еще, как Горбачев и другие официальные лица вообще находили время на собственные проблемы.
         Не успел улететь Бейкер, как прилетел Ричард Никсон. Его помнили в Москве не столько как американского президента, с позором ушедшего в отставку, сколько как автора разрядки и мастера силовой политики. Он всегда мог рассчитывать на прием на высшем уровне.
         Его первая важная встреча в Москве состоялась 21 марта - с Евгением Примаковым, который был известен на Западе прежде всего как посланник Горбачева к Саддаму Хусейну во время войны в Персидском заливе. Примаков был членом недавно созданного в Кремле Совета безопасности, призванного консультировать Горбачева по всем вопросам, начиная с оборонных и кончая вопросами экономической реформы.
         Кое-кто надеялся, что Горбачев приблизит этот новый орган к реформистской линии, тем самым уравновесив превосходство сторонников жесткой линии в системе советской иерархии, но в конечном счете состав совета стал отражением растущего влияния консерваторов. Помимо Примакова и Бессмертных сюда входили: министр обороны Язов, председатель КГБ Крючков, министр внутренних дел Пуго, премьер-министр Павлов и вице-президент Янаев. Один из немногих членов Совета, кого можно было со всей очевидностью причислить к либералам, был предшественник Пуго Вадим Бакатин.
         Примаков пытался уверить Никсона, что они с Горбачевым твердые реформаторы.
         - Если бы я думал, что Горбачев отказывается от реформ, я бы не задержался здесь ни на один день, - заявил он.
         Затем он высказал свое недовольство по поводу новой политики администрации Буша - налаживания связей с республиками и демократами, - которая вызывает страхи, подозрения и обиду в "некоторых московских кругах". По-видимому, в Вашингтоне появился "соблазн" "воспользоваться нашими трудностями" и "вести игру с республиками". Этот новый элемент политики США "нас настораживает", заявил Примаков, поскольку граничит с "вмешательством в наши внутренние дела". Он предупредил, что "дестабилизация Советского Союза не в интересах США".
         Когда Никсон спросил, что конкретно он имеет в виду, Примаков сослался на почести, оказываемые в Вашингтоне лидерам движения за отделение республик, а также лидерам оппозиции. Кроме того, он осудил Бейкера за то, что тот "решил превратить свой визит сюда в семинар для самых разномастных критиков центрального правительства".
         Никсон встретился также с председателем КГБ Владимиром Крючковым. В отличие от Примакова Крючков не притворялся реформатором.
         - Я по горло сыт демократизацией, - сказал он и добавил, что основные интересы Соединенных Штатов и Советского Союза все еще находятся в "глубоком конфликте".
         Говоря о согласии Советов на объединение Германии, Крючков сокрушался по поводу "нашего пристрастия к кратчайшим историческим путям" и предостерегал, что "демократия не заменяет закон и порядок". Он признался, что у них с Горбачевым появилась привычка "слишком часто спорить", и подозревал, что в один прекрасный день советский президент уволит его, чем раз и навсегда положит конец их спорам.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»