«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 42%

         Буш высоко оценил усилия Горбачева, позволившего эмигрировать куда большему числу советских евреев, чем при его предшественниках: "То, что вы делаете, - это замечательно: вы позволяете людям уехать. Пусть это продолжается в том же духе". И тут же подал Горбачеву список на несколько десятков советских евреев, которым все еще отказывается в выездной визе.
         Горбачев сказал, что на него оказывают большое давление даже умеренные арабы, требуя прекратить выезды евреев. Сторонники жесткой линии у него в стране поднимают шум, когда он делает что-то, вроде бы благоприятствующее евреям: "Мне приходится взвешивать, осуждая антисемитизм, не вызову ли я к жизни русский национализм".
         Буш поднял вопрос о Борисе Ельцине - какую роль он будет играть в советской политике? Горбачев пылко ответил, что Ельцин - "человек несерьезный", это скорее "оппортунист", и добавил: "Ельцин мог бы быть с нами, но он стал разрушителем".
         Во время пребывания в Кэмп Дэвиде Горбачев сел за руль автокара для игроков в гольф и повозил Буша. Когда они проезжали мимо дома Джона Сунуну, советский лидер снял руки с руля и помахал. Автокар резко крутануло влево, и он съехал с асфальта, но Буш и Горбачев оба вовремя схватились за руль, и каретка не перевернулась, а то они могли бы покалечиться. Переводчик Горбачева Павел Палащенко сострил: "Видите, как лидеры двух великих держав сотрудничают, чтобы избежать беды и держаться нужного курса!"
         Буш заметил, что тут есть "прелестные дорожки, по которым, если мы надумаем, можно будет погулять". Горбачев сказал, что они с Раисой "часто совершают большие прогулки по лесу". Буш повел Горбачева пройтись, и они закончили прогулку на площадке для метания подков; Горбачев сделал три броска и с первой же попытки насадил подкову на колышек.
         Вечером американская и советская делегации ели лососину на ужин в Лавровом домике за большим, поставленным буквой Е столом. Буш произнес тост: "Эти встречи не были сплошь приятными и светлыми. Для меня имеет большое значение успех в спорте. Я люблю выигрывать. Так что можете себе представить, что я почувствовал, когда мой гость, который впервые в жизни бросил подкову, сразу же наколол ее на штырь!" Он нагнулся и извлек из-под стола подставку, где была срочно смонтирована подкова, с помощью которой Горбачев выиграл состязание.
         Тронутый этим жестом, Горбачев в ответном слове сказал, что у него в стране подковы вешают над дверью - на счастье. Подняв в воздух подставку, он сказал: "Пусть такая подкова будет висеть над дверью вашего дома и моего дома, и над дверями всех американцев и принесет нам удачу". Во время их телефонных разговоров в течение следующих полутора лет Буш, стремясь воссоздать дружескую атмосферу, царившую во время встречи в Кэмп Дэвиде, часто вспоминал о том, с какой ловкостью Горбачев бросил тогда подкову.
         В предшествующий вечер, после подписания соглашений, Скоукрофт спросил Ахромеева, как он расценивает встречу в верхах. Маршал холодно ответил: "Все прошло хорошо. Ничего особенного". Но атмосфера в Кэмп Дэвиде улучшила настроение даже у сварливого старого солдата. За ужином он сказал американцам: "Это особый день в истории наших отношений. Ничто уже не будет больше прежним". Как заметил потом Роберт Блэкуилл: "Атмосфера была бы куда холоднее, если бы торговый договор не был подписан".
         В воскресенье, в десять утра, Буш и Горбачев должны были провести совместную пресс-конференцию в Восточном зале Белого дома. Накануне - согласно установившимся между США и СССР более тесным отношениям - Блэкуилл дал Бессмертных текст вступительного слова Буша с тем, чтобы Горбачев мог подготовить свое выступление, зная, что скажет Буш.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»