«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 37%

         Кеннеди предупредил Горбачева, что советско-американским отношениям грозит "большая опасность", "если в Вильнюсе повторится Тяньаньмэнь". Горбачев ответил, что он привержен мирному решению конфликта, но добавил: "Вы понятия не имеете, под каким я нахожусь давлением. Многие в нашем руководстве хотят, чтобы мы уже сейчас применили силу".
         Во вторник, 27 марта, выступая перед республиканскими лидерами, Буш заявил, что намерен заставить Горбачева сдержать слово и не применять силу в Литве. Он отметил, что советский лидер разрабатывает новый закон, устанавливающий для отделения срок в пять лет, после того как по всей республике будет проведен плебисцит о независимости. "Дадим ситуации возможность мирно разрешиться", - сказал Буш.
         В то же время в частных беседах Скоукрофт говорил Бушу то, чего не мог сказать публично: американцы могут лишь пожелать прибалтам успеха, поскольку с точки зрения национальных интересов США "на чашу весов положено слишком много".
         Буш был всецело с этим согласен. Во время встречи со Скоукрофтом и другими своими помощниками он сказал: "Я не хочу, чтобы через двадцать или сорок лет люди, оглядываясь назад, говорили: "Вот когда все сошло с рельсов. Вот когда остановился прогресс".
         Возникал вполне очевидный вопрос: как использовать американское влияние, чтобы сдержать Горбачева. В четверг вечером, 29 марта, после того как Кеннеди лично доложил Бушу о своей встрече с Горбачевым, президент направил советскому руководителю личное письмо - это был их первый прямой контакт с начала кризиса в Прибалтике. Буш подчеркивал, что старается не осложнять для Горбачева решение дилеммы: он воздерживается от каких-либо пропагандистских выступлений против Советов и публично не грозит им пальцем. Теперь дело за Горбачевым - он должен разрядить ситуацию, которая с каждым днем выглядит все более взрывоопасной.
         В этот момент Джек Мэтлок летел в Вашингтон. Бейкер велел ему немедленно вернуться в Москву и "лично проследить за последствиями" письма президента Горбачеву. В частности, Мэтлок должен поддерживать точку зрения, что Советы могли бы разрешить проблему Прибалтики, согласившись с результатами плебисцита о независимости.
         Теперь администрация Буша уже недвусмысленно выступала посредником между Москвой и Вильнюсом. Во многих отношениях это была странная для нее роль. Прежде всего потому, что Кремль, все еще считавший Литву частью СССР, разрешал другой стране помогать в выяснении отношений со своей, с его точки зрения, беспокойной провинцией. После того как многие десятилетия Кремль с возмущением отвергал любые американские действия, попахивавшие "вмешательством во внутренние дела" советского государства, теперь он молча приветствовал вмешательство Америки по дипломатическим каналам.
         Во вторник, 1 мая, сенат в 73 голоса против 24 решил лишить Москву режима наибольшего благоприятствования в торговле до тех пор, пока не начнутся переговоры с Вильнюсом. В пятницу, 4 мая, Бейкер встретился с Шеварднадзе в Бонне, где начались переговоры министров иностранных дел "два плюс четыре" по Германии. Отметая град вопросов по Литве, Шеварднадзе сказал журналистам: "Холодная война" окончена. Наша планета, мир, вся Европа вступают теперь на новый путь. Это будет мирный период".
         Шеварднадзе сообщил пяти другим делегациям в Бонне, что Советский Союз готов согласиться на скорое объединение Германии, если Великобритания, Франция и Соединенные Штаты отложат на несколько лет решение о том, какими будут ее военные связи. Коль отклонил это предложение, назвав его "блефом в переговорах".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»