«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 16%

         В перерыве между заседаниями Буш вернулся в резиденцию посла США на Вандомской площади и, облачившись в спортивную майку и шорты, отправился бегать трусцой по живописнейшему парку. Затем присоединился к Бейкеру и Скоукрофту, сидевшим на веранде.
         Опустив преамбулу, госсекретарь сказал своему другу - вот уже на протяжении тридцати двух лет,- что ему пора предложить Горбачеву встретиться один на один. Бейкер больше не сомневался, что Горбачев и Шеварднадзе - "вполне реальные фигуры".
         Буш согласился с тем, что пришло время "заняться с Горбачевым".
         - Не вижу никакого смысла увиливать. - И отметив, с какой скоростью в Восточной Европе происходят перемены, он заключил: - Не думаю, что следует дожидаться следующей встречи в верхах для разговора с русскими обо всем этом. То, что происходит, потрясающе, и, возможно, неформальная встреча с Горбачевым будет весьма кстати... Я хочу посмотреть на него вблизи, почувствовать его, убедиться, что он меня адекватно воспринимает.
         Скоукрофт предостерег президента, что отождествлять личность Горбачева с политикой перестройки опасно. Буш с раздражением бросил:
         - Слушай, этот парень и есть перестройка!
         Он настаивал на том, что встречу с Горбачевым ни в коем случае нельзя превращать в официальщину - никаких пышных церемоний и заранее заготовленных пакетов предложений. Переговоры с Советами о сроках и месте проведения встречи должны, насколько возможно, сохраняться в тайне. Пусть мир узнает об этом событии лишь в самый последний момент.
         Во вторник утром, 18 июля, на борту самолета No 1, летевшего в Вашингтон, Буш попросил бланк Белого дома и от руки написал Горбачеву приглашение встретиться с ним до первой официальной встречи на высшем уровне, которая планировалась на 1990 год.
         Буш писал: "Позвольте мне сразу перейти к сути настоящего письма. Если Вы не будете против, мне бы очень хотелось сесть и поговорить с Вами. Мне кажется, лучше обойтись без тысячи помощников, снующих у нас за спиной, без извечных бумаг-подсказок и, разумеется, без журналистов, выкрикивающих каждые пять минут: "Кто побеждает?", "Какие соглашения достигнуты?", "Встреча была успешной или провалилась?"
         Буш не стал переправлять письмо в Москву через своего посла Джека Мэтлока из опасения, что может произойти утечка информации. Он выждал десять дней и передал запечатанный конверт военному советнику Горбачева маршалу Сергею Ахромееву во время его посещения Овального кабинета. Когда Горбачев вскрыл конверт, он с восторгом узнал, что Буш наконец-то готов встретиться с ним один на один...
         В конце июля Бейкер вернулся в Париж для участия в конференции девятнадцати стран по прекращению гражданской войны в Камбодже. Конференция оказалась практически безрезультатной, но дала Бейкеру повод встретиться с Шеварднадзе в частном порядке.
         В субботу, 29 июля, Шеварднадзе принял государственного секретаря к обеду в резиденции советского посла в Париже. Бейкер чувствовал запах готовившейся на кухне еды и слышал, как повар - под звуки радио, включенного на полную громкость,- гремит кастрюлями. Временами американцы с трудом могли разобрать, что говорит переводчик Шеварднадзе (он же переводчик Горбачева) Павел Палащенко - лысый, с усами, человек хрупкого телосложения.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»