«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 83%

         Всё это проносилось в памяти, пока я читал статью Николая Коняева и гадал, где бы мне ночевать сегодня.
         Разве не удивительно то, что отец Александр оказался настоятелем Тихвинского монастыря? Он куда-то исчез, и я всерьёз не знал, что делать... Вдруг он появился и со словами: "Идите на трапезу" чуть не силой втолкнул меня в какую-то дверь. Я опешил, подался вспять. "Нет, нет, идите! - повторил монах. - Отец Панкратий благословил вас на трапезу..." И вновь подтолкнул меня в нужном направлении. Что оставалось делать? Вместе с другими монахами я пошёл на трапезу.
         Повезло, скажет какой-нибудь коммерсант. Я же не коммерсант и, не стесняясь, скажу, что икона Тихвинской Богоматери помогала мне все эти годы, помогла, видно, и тут. Не могу промолчать о том обстоятельстве, что за одно лето в этом 1996 году судьба несколько раз приводила меня в стены православных монастырей.
         Во-первых, в московский Сретенский. (Помнится, отец Тихон вместе с Толей Заболоцким, ещё будучи послушником, приезжал в гости в Тимониху.) Никогда не забуду православный женский монастырь Св. Фёклы в Сирии. Как сейчас вижу узкую каменную щель в неприступной скале. По преданию, скала раздвинулась, пропуская сквозь себя сирийскую девушку, убегающую от язычников. Печь патриаршья в Сербии - монастырь древнейший в живописных горах на границе с мусульманской Албанией. Восстанавливаемая в Пензенской области женская обитель. И, наконец, сегодня, 1 августа, я очутился в преддверии Валаама. Уже сотрапезничаю с валаамскими насельниками. И всё это за какие-то три месяца... Случайно ли? Человек православный никогда не скажет, что всё на свете происходит случайно.

* * *

         Только после трапезы отец Александр представил меня отцу Панкратию - немногословному наместнику Валаамского монастыря. Что же мешает подробно рассказывать про внешний облик монаха или говорить про монашеский возраст? Я не знаю что, но что-то мешает. Иное дело возраст духовный. Человеку светскому, прожившему всю жизнь в бездуховной среде, понятие духовный возраст малодоступно. Пытаюсь постичь, что значит духовный возраст. Увы, чувственное восприятие мира то и дело мешает этому постижению. Вспомнился внешний облик недавно умершего митрополита Иоанна (могилу которого я, будучи в Санкт-Петербурге, так и не сумел посетить). Ничего потрясающего в нём не было. Деревенский старичок, по-домашнему добрый и хрупкий, стесняющийся своих телесных недугов. Но как по-богатырски могуча его духовная суть! Какова смелость и глубина постижения родной земли и родного народа, какое бесстрашие в борьбе со всевозможными бесами! Как безукоризненна, как велика вера, как чиста была его жизнь, отнюдь смертью не прерванная, продолжающаяся за гробом, во что учёные люди никогда не поверят.
         Однажды, будучи ещё в этом мире, владыко "в две смены" принимал русских недемократических писателей. Я осмелился рассказать про вологодских горшечников, то есть про молодёжь, попавшую в сети каких-то забугорных проходимцев. Я спросил, как вести себя с иностранными проповедниками. "Гнать в шею!" - воскликнул митрополит Иоанн. Мучил меня и до сих пор мучает вопрос: как совместить христианское смирение с необходимостью активного, иногда вооружённого противостояния бесовщине? Можно ли буквально во всем полагаться на волю Божию? При таком изобилии недугов Православия и Отечества? Но задать митрополиту этот вопрос я не осмелился...

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»