«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 40%

         Я сказал одному из знакомых: "Не говори гоп, покуда не перепрыгнешь..." И вышел из зала. В буфетах уже подавали горячий чай. (В первые дни осады, когда электричества не было, пили какой-то холодный ягодный напиток.) Так. Значит, Останкино взято? Я решил остаться тут до утра. Но прошёл час, полтора, два. Кто-то, кажется, Володя Бондаренко, сказал, что в Останкине идёт бой. Я бесцеремонно отделался от сопровождавших меня знакомых, вышел через восьмой подъезд. Прошёл через толпу и через проходы среди баррикад. Ни одного милиционера, ни одного омоновца! Я уехал на ВДНХ. У Останкинской студии действительно шёл бой...
         Сейчас я вспомнил вдруг эпизод из жизни полководца А. В. Суворова. Однажды под напором (кажется, турецких) войск русские дрогнули и побежали. Александр Васильевич тоже пришпорил кобылу. Он поспешно скакал с поля боя вместе со всеми, молча сперва, а потом и давай кричать:
         - Заманивай их, братцы! Заманивай!
         "Братцы" понемногу очухались, "заманили". Потом развернулись на 180 градусов и ударили. Да так, что от противника мало чего и осталось.
         Конечно, Ерин-министр на Суворова не тянет. Но Хасбулатов с Руцким, опьянённые взятием почти не охраняемой мэрии, оказались очень похожи на тех турок.
         Гениальными, как и всегда, оказались СМИ. Они срочно, ещё до кровавого понедельника создали несколько запасных и рабочих мифов. Например, очень пригодился миф о полной растерянности в окружении Ельцина 3-4 октября. Мифу о планируемых боевых вылазках из Дома Советов, конечно, никто из серьёзных людей не верил. Но это и не важно. Главное, чтобы врать, врать и не останавливаться... А миф о русском фашизме? Тьфу, прости меня, Господи... Ведь баркашовцев в своё время для того и узаконили, для того и позволили им нашить чёрных мундиров и собраться в кучку, чтобы Козырев и Гайдар, ни слова не говоря о бейтаровцах, на весь мир вопили о русском фашизме!
         "Заманивай их, заманивай! И вот единственный сын космонавта Егорова сражён омоновской пулей под жуткой иглой Останкинской башни. Нет, не фашисты хотели взять Останкино, а обычные московские юноши, которым надоела ложь этих самых СМИ, надоело то, что синявские называют Россию сукой, что Войнович в каждом русском солдате видит Чонкина.
         Да мало ли чего надоело! Россия вся сидит, как говорится, на этой игле.
         Там, у здания телецентра, полыхнула кроваво-дымная вспышка, сопровождаемая мощным хлопком. Раздался единый слитный возглас. Толпа как бы дружно охнула... Метрах в тридцати от Шереметьевского пруда я перевёл дух, укрылся за бетонной опорой. Оглушительный треск каких-то незнакомых калибров. Треск этот усиливался, пулевые шмели пунктирными линиями летели из телецентра. Они перекрещивались и безжалостно впивались в гущу людей. Далековато я был от этих людей! (Может двести, может четыреста метров.) Но я знал, чувствовал, как их расстреливают, восторженных, безоружных... Общий гул уже не поглощал крики раненых, проклятья и мат. Люди ложились прямо на асфальт, кидались из стороны в сторону. Некоторые устремлялись к метро. Навстречу бежали и шли новые то ли зрители, то ли поборники правды. Я перебежал дорогу, прислонился к бетонному троллейбусному столбу. Впереди что-то сильно горело, может, машина, может, рекламный щит. У другого края опоры внизу спокойно пристроился какой-то мужичонко. Рядом с ним, укрывшись трофейным милицейским щитом, так же спокойно лежал мальчик лет десяти. "Ты откуда?" - спросил мужичонко. Я сказал, что я вологодский. "А я владимирский, - с гордостью доложился он.
         - Приехал вот, вместе с сыном. Постой, постой... А ты не писатель?" Я разозлился, сказал, что надо бы поскорее увести ребёнка в безопасное место, что омоновский щит защита не больно надёжная. Даже совсем не надёжная. Он же начал вдруг просить автограф... Полез в торбу, достал какой-то блокнот с записями. Я расписался в его затрёпанной хартии... Шум бэтээровских дизелей со стороны металлического Циолковского, крики "ура, это наши!" прервали моё знакомство с двумя владимирцами. Я побежал навстречу бэтээрам, насчитал их шесть или восемь. Они круто один за другим сворачивали влево...

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»