«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 34%

         Может быть, те и другие. Но всего скорее, атомщики. В любом случае земле нашей несдобровать!
         На Волге уже нету живого места, всё перерыто, всё искорёжено. Затоплены плодородные земли, пространства, равные некоторым европейским государствам. Волга (а вместе с нею добрая половина России, а вместе с Россией с десяток других народов) попали в энергетическую ловушку, из которой нашему поколению их не вызволить.
         Стороннику спасения великой реки надо готовиться к длительной, изнуряющей и, пожалуй, неравной борьбе. Об этом напоминает и опыт байкальского движения. Нравственный дуализм, порождённый техническим прогрессом, махрово цветёт как в нашем обществе, так и за рубежами страны, но мы отягощены ещё и своими доморощенными болячками.
         Главная из них - это ведомственное, а не государственное управление экономикой; ведомственное, а не философское мышление многих учёных; ведомственные, а не общечеловеческие взгляды в будущее.
         Можно ли жить с постоянным ощущением предстоящей, причём близкой гибели мира? Вероятно, можно, только это будет странная, неустойчивая и какая-то неполнокровная жизнь. Мне кажется, что и русскому народу, и другим народам, живущим в бассейне Волги, не свойственно апокалиптическое самосознание. Поэтому будем трудиться по мере сил наших, а кто может, то и сверх того. Мы выживем, если спасём свою землю и воду".
         ...Цитирую сам себя. Выступление на Комитете по спасению Волги. Разумеется, ни на кого не подействовало. Кому он был нужен, этот жалкий писательский монолог, если даже тревожные, отчаянные голоса академиков (таких как Легасов и Шафаревич) никогда не услышат миллионы симплициусов? Услышат эти голоса одни циники. И отреагируют по-своему. То есть - никак не отреагируют. Может быть, по этой причине русские люди не спасли во время "перестройки" ни земли, ни воды, ни собственных кошельков.
         Да что про кошельки толковать, если границы тысячелетнего государства нашего стали "прозрачны"!
         Ничего нет непонятного в содружестве двух этих терминов: циники и симплициусы. Вспомним, что слово "симплициус" латинского происхождения. (Немецкое simpel значит простой.) Простой в русском народном понимании значит бесхитростный, открытый, откровенный, не способный на обман и на подлость. Слово имело несчастье попасть сначала в горбачёвский словарь, затем подхватила его газетная и депутатская братия. (Когда Горбачёву нечего было сказать, он начинал так: "Вопрос не простой".) Это и сейчас самый ходячий термин у всех, не отличающихся красноречием президентов. Помню, слушая перестроечных Цицеронов, я возненавидел эти "не просто" и "не простой", возненавидел так же, как тошнотворное слово "проблема". (Установить бы для ораторов норму: слово "проблема" использовать в выступлении не больше двух, в докладе не больше трёх раз. Демократическое косноязычие и пустозвонство сразу оказалось бы как на ладони.) В ряду мёртвых и оттого ядовитых терминов стоят, как часовые, выражения: "во всех цивилизованных странах", "мировое сообщество", "миротворческие силы", "ближнее и дальнее зарубежье". Для демократических ораторов характерно пресловутое "ни для кого не секрет". Словом, что такое симплициус - "ни для кого не секрет". Особенно, если прочесть роман Гриммельхаузена.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»