«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 74%

         Написал бы он так, если бы не чувствовал за собой никакой вины? Нет, так бы не стал в этом случае писать ни один нормальный человек. Он бы уж в крайнем случае упомянул о целесообразности приговора, но уж никак не о его правоте. Даже если он лукавил ради того, чтобы спасти от репрессий своих родственников, то и тогда следовало бы писать с достоинством невинно страдающего, но готового идти на смерть ради дела партии преданного большевика. Ничего подобного в письме не просматривается.
         Можно спросить: ну, а как же реабилитация Якира (а также Тухачевского и других)?
         На этот вопрос помогает ответить справка, предоставленная Н.М. Шверником Н.С. Хрущеву по его просьбе. В ней говорится:
         "Посылаю Вам справку по проверке обвинений, предъявленных в 1937 году судебными и партийными органами тт. Тухачевскому М.Н., Якиру Н.Э., Уборевичу И.П. и другим военным деятелям в измене Родине, террору и военном заговоре.
         Материалы о причинах и условиях возникновения дела на т. Тухачевского М.Н. и других видных военных деятелей изучены Комиссией, созданной Президиумом ЦК КПСС решениями от 5 января 1961 года и от 6 мая 1961 года.
         Н.Шверник. 26.VI.1964 г.".
         Тут самое интересное, что, оказывается, высокая Комиссия изучала дела на военных через 5 лет после того, как этих людей реабилитировали. Получается, что такая реабилитация носила политический, если не сказать, конъюнктурный, характер, а потому и доверять ей трудно.
         Однако, повторим, вполне возможно, что группа, назовем ее условно "Якира-Гамарника", не была посвящена во все детали и конечные цели "дворцового переворота". По крайней мере, относящийся к ней В. Примаков показал: троцкистская организация считала, что Якир наиболее подходит на пост Народного комиссара обороны вместо Ворошилова.
         На процессе право-троцкистского блока обвиняемый А.П. Розенгольц рассказал об одном конкретном эпизоде заговора:
         "Момент, на котором я остановился, - это совещание, которое было у меня на квартире с Тухачевским и Крестинским. Это было в конце марта 1937 года. На этом совещании Тухачевский сообщил, что он твердо рассчитывает на возможность переворота, и указал срок, полагая, что до 15 мая, в первой половине мая ему удастся этот военный переворот осуществить".
         По словам Розенгольца, "у Тухачевского был ряд вариантов. Один из вариантов, на который он наиболее сильно рассчитывал, это возможность для группы военных, его сторонников, собраться у него на квартире, под каким-нибудь предлогом проникнуть в Кремль, захватить кремлевскую телефонную станцию и убить руководителей партии и правительства".
         Было ли задумано все точно так, как здесь сказано, ручаться наверняка нельзя. Косвенным свидетельством реальности такого тайного совещания может служить самоубийство 8 июля 1937 года В.М. Курского, бывшего начальника Секретно-политического отдела ГУГБ НКВД СССР (с ноября 1936-го по апрель 1937-го), а затем, в апреле-июне, начальника отдела охраны Правительства. Не на него ли полагался Тухачевский, планировавший проникнуть в Кремль и убить Сталина и его ближайших сторонников? Вполне вероятно, хотя и в точности неизвестно.
         Если разговор с Тухачевским был действительно таким по дате и содержанию, как показал Розенгольц, то можно с уверенностью сказать: было уже поздно, переворот был обречен на провал, потому что Тухачевский находился под подозрением.
         "Сам механизм осуществления переворота, - пишет С.Т. Минаков, - представляется вполне достоверным и стыкующимся со... свидетельством М. Фриновского (1-го заместителя Ежова. - Авт.) о том, что были отменены все пропуска в Кремль в ожидании выступления Тухачевского".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»