«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 57%

         Но Радек не остановился на этом. Он продолжил: "Что означала директива о согласовании вредительства с иностранными кругами? Эта директива означала для меня совершенно простую вещь, понятную для меня, как для политического организатора, что в нашу организацию вклинивается резидентура иностранных держав..." Разве это не похоже на правду?
         Необходимо привести выдержку из записи судебного заседания:
         "ВЫШИНСКИЙ. Значит, вы были заинтересованы в ускорении войны и заинтересованы в том, чтобы в этой войне СССР пришел к поражению? Как было сказано в письме Троцкого?
         РАДЕК. Поражение неизбежно, и оно создает обстановку для нашего прихода к власти, поэтому мы заинтересованы в ускорении войны. Вывод: мы заинтересованы в поражении.
         ВЫШИНСКИЙ. А вы были за поражение или за победу СССР?
         РАДЕК. Все мои действия за эти годы свидетельствуют о том, что я помогал поражению.
         ВЫШИНСКИЙ. Эти ваши действия были сознательными?
         РАДЕК. Я в жизни несознательных действий, кроме сна, не делал никогда. (Смех).
         ВЫШИНСКИЙ. А это был, к сожалению, не сон?
         РАДЕК. Это, к сожалению, был не сон.
         ВЫШИНСКИЙ (к Пятакову): Вы подтверждаете свою осведомленность о письме Троцкого на имя Радека?
         ПЯТАКОВ. Я уже вчера показывал и подтверждаю, что это полностью соответствует действительности.
         ВЫШИНСКИЙ (к Сокольникову). Такой же вопрос.
         СОКОЛЬНИКОВ. Мне это тоже известно.
         ВЫШИНСКИЙ. Вы тоже разделяли эту позицию?
         СОКОЛЬНИКОВ. Да.
         ВЫШИНСКИЙ (к Серебрякову). Вы тоже разделяли эту позицию пораженчества?
         СЕРЕБРЯКОВ. Я не возражал".
         Разве не сознавали подсудимые, что этими ответами подписывают себе смертный приговор, признаваясь не только в антисталинской, но и антипартийной, более того, антисоветской деятельности? Безусловно, сознавали. В эту решающую минуту все они или кто-то хотя бы один могли бы отрицать такое обвинение, если бы оно не было убедительно доказано на следствии. Конечно, это было бы разумно и достойно. Никто из них этого не сделал.
         Пятаков информировал суд о том, что они создавали троцкистские группы в Харькове, Днепропетровске, Одессе и Киеве, распространяли свою деятельность на Кузбасс. Зачем ему надо было бы наговаривать на невинных людей? Он мог бы умолчать о иногородних группах. По-видимому, во время следствия ему были показаны документы, свидетельствующие о том, что об этих группах уже стало известно органам госбезопасности.
         Почему мы не должны верить последним - предсмертным - словам тех, кому грозила смертная казнь, а должны верить тем людям весьма сомнительных морально-нравственных качеств, которые предлагают вовсе не обращать внимания на такие признания, якобы ловко сфабрикованные следователями (конечно, по указаниям Сталина) и безвольно, бездумно, нелепо повторяемые обвиняемыми?

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»