«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 60%

         В деле Фельдмана есть и другие свидетельства того, что он сам, без всякого принуждения, давал "чистосердечные показания".
         И, наконец, последний документ, который был грубо сфальсифицирован и обнародован на ХХII съезде по личному указанию Хрущёва 43-летним шефом КГБ Шелепиным, документ, который заставил содрогнуться от возмущения и негодования всех без исключения 5 тысяч делегатов, и благодаря которому в значительной степени они единогласно приняли резолюцию о выносе тела И. В. Сталина из Мавзолея, как "недостойного лежать рядом с Великим Лениным". Так о чём же вещал Шелепин на ХХII партсъезде? А вот о чём: "О жестоком отношении к людям, к руководящим товарищам, оказавшимся под следствием, говорит ряд циничных резолюций Сталина, Кагановича, Молотова, Маленкова и Ворошилова на письмах и заявлениях заключённых. Например, в своё время Якир - бывший командующий военным округом - обратился к Сталину с письмом, в котором заверял его в своей полной невиновности. Вот, что он писал: "... я честный и преданный партии, государству, народу боец, каким я был многие годы. Вся моя сознательная жизнь прошла в самоотверженной, честной работе на виду партии и её руководителей... Я честен каждым своим словом, я умру со словами любви к Вам, к партии и стране, с безграничной верой в победу коммунизма". На этом письме Сталин начертал: "Подлец и проститутка", Ворошилов добавил: "Совершенно точное определение", Молотов под этим подписался, а Каганович приписал: "Предателю, сволочи и б.... одна кара - смертная казнь". (XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Госполитиздат. М. 1962. С.403).
         А теперь попробуем показать, что реакция И. В. Сталина и его соратников была вполне адекватной содержанию письма. Ради торжества исторической истины письмо Якира должно было прозвучать на съезде полностью, без купюр. Но разве историческая истина интересовала тогда могильщиков И. В. Сталина?
         Вот оно, это письмо. Полностью. Без купюр: "Родной, близкий тов. Сталин. Я смею так к Вам обращаться, ибо я всё сказал, всё отдал и мне кажется, что я снова честный и преданный партии, государству, народу боец, каким я был многие годы. Вся моя сознательная жизнь прошла в самоотверженной, честной работе на виду партии и её руководителей - потом провал в кошмар, в непоправимый ужас предательства... Следствие закончено. Мне предъявленообвинение в государственной измене, я признал своювину, я полностью раскаялся. Я верю безгранично в правоту и целесообразность решениясуда и правительства. Теперь я честен каждым своим словом, я умру со словами любви к Вам, партии и стране, с безграничной верой в победу коммунизма". (H. А. Зенькович. Маршалы и генсеки. Смоленск. Русич. 1998. С. 594).
         Версия Хрущёва - Шелепина обрела безоговорочного сторонника в лице Волкогонова, который почти дословно повторяет эту байку об "абсолютной невиновности" Якира, впрочем не приводя ни самого письма, ни даже шелепинской урезанной части его. Волкогонов, перед тем, как солгать, употребляет, как правило, словесную формулу "как теперь установлено". Вот, например, он пишет: "Как теперь установлено, по отношению ко всем этим видным советским военачальникам было применено в полном объёме физическое воздействие". На самом же деле, как мы видели только что, ни в полном объёме, ни в усеченном Тухачевского, как и его подельников, никто не пытал: не бил, не истязал; и в чистосердечности показаний, которые они сами добровольно давали, наперегонки разоблачая друг друга, у нас нет никаких оснований сомневаться. Как образчик бессовестного вранья Волкогонова может служить следующий пассаж: "В деле Тухачевского особенно отличился следователь по особо важным делам Ушаков (он же Ушиминский). В своих объяснениях, которые он дал после ХХ съезда комиссии по реабилитации, Ушаков писал...".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»