«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 48%

III

         Из сообщения "Сфиэ", переданного в ноябре, оператор узнал, что в апреле 1983 года в отделе Толкачёва проводилась очень серьёзная проверка соблюдения сотрудниками правил режима секретности. Это настолько напугало агента, что он ожидал ареста буквально с минуты на минуту. Как ему показалось, проверка была вызвана утечкой секретной информации о советской авиационной системе распознавания целей, то есть о секретной системе "свой-чужой". Информацию об этой системе Толкачёв передал в ЦРУ на предыдущей встрече, поэтому был уверен, что в ходе проверки сотрудники службы безопасности института непременно выйдут на него. Его опасения усилились, когда начальник его отдела получил указание составить список всех сотрудников, имевших доступ к информации по этому вопросу.
         На следующее утро Толкачёв отпросился с работы и, вскочив в недавно купленный а/м "Жигули", помчался на дачу. Он прихватил с собой все разведывательные принадлежности, включая аппаратуру коротковолновой связи, 35-мм фотоаппарат "Pentax МБ", инструкции по тайникам и сигналам, а также все полученные им книги и деньги в банковской упаковке. По его оценке, "барахла было так много, что оно едва уместилось в багажнике". На даче он сжёг всё, что может гореть. Металлические детали выбросил в разных местах на обратном пути домой. Со слов агента, "больше всего ему жаль сожжённых 420 тысяч рублей, ведь всё остальное можно восстановить, но только не сгоревшие деньги".
         В своём сообщении в ЦРУ он весьма живописно изложил процесс этого аутодафе:
         "...Я никогда и представить себе не мог, что уничтожение денежных купюр может стать не только изматывающей душу и нервы, но и весьма продолжительной во времени экзекуцией. Чтобы сжечь 420 000 рублей, то есть 120 банковских упаковок с 25-рублевыми купюрами, 24 - с 50-рублевыми, мне потребовалось более четырёх часов.
         Костёр из дров я разжёг в мангале, где обычно жарил шашлыки. Туда же сложил часть упаковок, в общей сложности, два портфеля типа "дипломат". Я думал, что деньги вспыхнут новогодним фейерверком, - как бы не так! Сначала они вообще отказывались гореть, и мне пришлось плеснуть в мангал бензина из канистры. Вот тут уж начался костёр инквизиции! Только вместо Жанны д'Арк в огне корчился барельеф вождя международного пролетариата. Но огонь вскоре стал ослабевать, и мне вновь пришлось плеснуть бензина. Через некоторое время я заметил, что без бензина купюры не горят, а лишь тлеют. Самое скверное во всём этом было то, что акцию по уничтожению денег мне пришлось проводить в деревянной пристройке к дому (на открытом воздухе этого делать было нельзя - за забором недремлющее око соседа!), поэтому я чуть было не задохнулся от ядовитых продуктов горения. Кто бы мог подумать, что деньги - это зло не только в фигуральном, но и в буквальном смысле?! Когда пачки денег начали тлеть, я, вдыхая отравляющий газ, похоже, испытал то, что довелось испытать французским солдатам под Верденом во время Первой мировой войны, когда немцы устроили им газовую атаку. А может, то же самое чувствовали перед умерщвлением сотни тысяч евреев в Освенциме? Вне сомнений, да! Я, чтобы не отравиться газом от тлеющих купюр, дышал только носом и только через намоченное в воде полотенце. Когда бензин в канистре кончился, я растерялся. Нет, меня охватил ужас! Ибо я понял, что мне не удастся избавиться от оставшихся в багажнике ещё двух "дипломатов" - там ведь было порядка 150 банковских упаковок! Как же быть дальше, спросил я себя?! Отрезвление и способность здраво рассуждать пришли, как ни странно, после того, как я, не закусывая, влил в себя бутылку водки. Что я делаю?! - был первый вопрос, который возник в моём сознании при виде корчащегося в огне профиля Ильича на банкнотах. Зачем я это делаю?! Ведь, чтобы заработать эти деньги, я испортил декалитры своей собственной крови, изорвал километры нервов, я превратил себя в руину, а теперь превращаю в прах итог моей работы за пять лет?! В чём же тогда смысл? В самом процессе приобретения денег?! Нет, как бы там ни было, это самоистязание надо немедленно прекратить! Я залил водой обуглившиеся купюры в мангале, в изнеможении рухнул на пол и тотчас уснул. Проснулся я затемно и не сразу понял, где нахожусь, и что происходит со мной. Было очень холодно. Я вошёл в дом, вытащил из кухонного шкафа бутылку коньяка и прикончил её одним махом. Затем расфасовал уцелевшие 150 банковских упаковок в стеклянные банки и закопал их на приусадебном участке. Наконец, уничтожив имевшийся на даче запас коньяка, я улёгся спать. Утром, когда я с невероятной поспешностью разбрасывал по участку пепел из мангала, в глазах у меня стояли слёзы от злобы на себя и от собственного бессилия что-либо изменить. Затем я завёл машину и на огромной скорости, не оглядываясь, устремился прочь. Так, наверное, покидают место преступления..."

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»