«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 21%

         На первой явке Гюльшнер предупредил Толкачёва, что агент, получающий много денег и "бездумно швыряющий их налево и направо", вызывает огонь на себя - привлекает внимание контрразведки, а кураторов заставляет излишне беспокоиться. Отвечая на этот посыл, Толкачёв в апреле написал, что "намерение опрометчиво тратить деньги никогда у него не возникало". Он уже имеет средства для покупки автомашины и дорогой дачи. Хотя он никогда не хотел иметь машину, но, возможно, купит её - всё будет зависеть от "моих отношений, складывающихся с сыном". Он также отметил: "Ни я, ни моя жена не имеем склонности к жизни "на природе", но не исключаем возможности покупки небольшого дома в Подмосковье". Возможно, понимая, что его требования о деньгах могут показаться непомерными, "Сфиэ" в апрельском письме подчеркнул: "Основная моя цель в работе с ЦРУ состоит в передаче максимального количества информации в кратчайшее время. Я знаю, что конец может прийти в любой момент, но это не пугает меня, я буду работать до конца".
         На следующей явке в декабре 1979 года Толкачёв заявил, что понимает, что его требования о величине жалования являются нереальными. Он выдвинул их лишь для того, чтобы выяснить, как высоко оценивает его труд руководство ЦРУ. Принимая от Гюльшнера более 100 000 рублей, заметил, что это значительно больше, чем те "гроши, которые ему заплатили прежде". Добавил, что в действительности не нуждается в деньгах, и берёт их не для того, чтобы тратить, а исключительно для хранения. Просил не приносить деньги на следующую встречу. Ещё раз подчеркнул, что деньги для него являются лишь доказательством того, что ЦРУ действительно высоко оценивает его работу.
         В мае 1980 года вопрос о размере вознаграждения Толкачёва был окончательно решён. Ему было объявлено, что "в 1979 г. он получил сумму, равную жалованию президента США, а в последующие годы будет получать даже больше, пока будет добывать информацию, подобную ранее переданной". Другими словами, работодатели из ЦРУ откровенно подталкивали Толкачёва работать по принципу пилы: "Ты - нам, мы - тебе".
         Гюльшнер проинформировал "Сфиэ", что все заработанные им деньги будут депонированы в американском банке, и станут доступными для него в любое время, как только он определится с выездом в США. В то же время этот депонент будет приносить ему ежегодно 8,75 % дохода, и этими деньгами он может уже сейчас распоряжаться по своему усмотрению.
         В одном из своих сообщений Толкачёв написал, что хочет пожертвовать некоторую часть денег российскому диссидентскому движению. Прежде он не поднимал этот вопрос потому, что вопрос о его гонораре не был ещё решён, а он "не хотел делить шкуру не убитого медведя". Сейчас, когда соглашение о выплате ему конкретных сумм достигнуто, он хотел бы изыскать возможность и отдать часть заработанных им денег семьям диссидентов, пострадавших от репрессий советской власти. Самое сложное - найти безопасный путь, и в этом деле ему может помочь только Центральное разведывательное управление.
         Однако в Лэнгли намерение "Сфиэ" помочь "российскому диссидентскому движению" восприняли как уловку коммерсанта, пытающегося броскими лозунгами прикрыть желание урвать куш посолиднее. Кураторы агента в штаб-квартире ЦРУ были уверены, что "помощь семьям диссидентов" - не более, чем высокопарные слова, игра в благородство, и существуют они напоказ и только для них. А в его душе - лишь меркантилизм и надежда по максимуму конвертировать в денежные знаки свой потенциал сотрудника сверхсекретного НИИ "Фазотрон".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»