«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 72%

         Завязался заурядный курортный роман. Скуки Даша не навевала. Но когда срок её путёвки истёк, я у такси помахал ей рукой без сожаления.
         Искать иную прелестницу для любовных приключений - в мои планы не входило. Надо, я решил, в оставшуюся неделю не куролесить до рассвета, а вовремя ложиться в постель, вовремя вставать. Так бы и было. Если бы в правдинский Дом отдыха не въехал мой однокурсник по журфаку МГУ Юра - неуёмной энергии парень.
         Гладко побрившись после завтрака, Юра выходил на пляж. Брал на пирсе надувной матрас. Доставал из сумочки бутылочку сухого вина. Откупоривал её. Широко расставлял ноги и, глядя на солнце над морем, медленно из горла бутылочку опустошал.
         Свершив сей ритуал, Юра трогался в путь по правдинскому пляжу, волоча за собой матрас. Увидав одиноко загоравшую барышню, он клал с ней рядом матрас и приземлялся сам. Если барышня не желала его общества, Юра немедля утешался и тащил матрас дальше. До ближайшей одинокой загоральщицы. Если та не производила на него впечатления, он деликатно удалялся.
         За два дня своё с матрасом почтение Юра засвидетельствовал всем девицам без кавалеров - и на правдинском, и на писательском пляжах. И нигде якорь не бросил.
         Я приезду Юры обрадовался. У него был выше, чем у меня, класс в теннисе, и мне сражаться с ним на кортах было интересно. На третий по приезду вечер Юра предстал передо мной в баре, где я пил кофе, с двумя ракетками в сумке и возвестил:
         - В ружьё, брат. Пора в бой.
         - Но,- постучал я по часам,- мы договаривались играть, как и вчера, в 18.30, а сейчас лишь 17.00.
         - Ты русский язык не понимаешь? - вылупил глаза Юра.- Я же сказал: в ружьё. Десять минут назад из бильярдной нашего Дома отдыха вышли с ракетками две классные тёлки. Они загорелые, но на пляже я их не видел. Тёлки явно залётные, пришлые, здесь никем не ангажированные. В сей исторический момент они гоняют мячики на писательском корте, и нам надо рвануть к ним и скадрить. Иди, переодевайся-переобувайся.
         Близь кортов Дома творчества я тормознул Юру за локоть:
         - Ты ошибся. Тёлки эти из писательского Дома, а не залётные. Не засёк же ты их потому, что они - нудистки - загорают на диком пляже. Каждое утро туда топают. В наш бар они не заглядывают. Уезжают к ночи в посёлок - в заведения курорта "Пицунда". Не раз наблюдал, как им такси подавали. Поэтому с ангажементом, я думаю, у них проблем нет.
         - Ну и что это меняет? - Юра поправил сумку с ракетками.- Даже если они ангажированы, мы всё равно должны их кадрить: "Душа у женщины сложна и склонна к укоризне - то нету в жизни мужика, то есть мужик, но нету жизни". Новизна - царица наших дней. Мы для тёлок - новые. И...
         - Погоди,- прервал я Юру,- вспомни басню дедушки Крылова про недоступный виноград: "На вид-то он хорош, да больно зелен". Мы сейчас подойдём к ним, и ты увидишь: их ракетки, их кроссовки, их юбочки-маечки, их повязки на лбах и руках стоят столько, сколько весь наш с тобой летний гардероб. Они в дорогих своих импортных шмотках могут смотреть на нас в советском ширпотребе только с презрением. Поэтому нам нет резона к ним приставать и давай не будем конфузиться.
         - Чушь ты молотишь,- ткнул меня пальцем в грудь Юра.- Ерунда - какая на нас одёжка. Мы - сильные и умные мужики. Мы - журналисты высокого уровня. А они кто? Небось, толкушки из НИИ, разодетые своими тупыми папашами-ворами из кооперативов, которые наплодили Горбачёв с Рыжковым. Знакомство с нами - честь для этих девиц. Идём.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»