  |
 |
|
Прочитано: 55% |
«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»
|
|
|
|
|
Прочитано: 55% |
До вопросительного знака, завершавшего текст на последнем из данных мне листов, я дошёл в одиночестве. Евгений Петрович и Потёмкин всё ещё где-то шептались, и мне в сей момент ничего не оставалось, как захлопнуть папку с листами и вспомнить реплику из советского юмора:
- Токарь Сидоров, возвращаясь с женой с балета "Спартак", чувствовал себя неудовлетворённым: он никак не мог понять - кто выиграл на сцене и с каким счётом.
Подобное неудовлетворение и мной овладело. Я абсолютно не понимал - ну на фига Евгений Петрович, человек из бизнеса ельцинско-путинской поры, уже не один час грузит меня устными и письменными рассказами о полковнике эпохи Сталина - Тихоне Лукиче Щадове? Нет, рассказы эти были мне не скучны. Напротив - интересны. Но чего ради Евгений Петрович с трудами превеликими добыл информацию о деяниях полковника Щадова и зачем её обрушил на меня?
С чувством токаря Сидорова я сидел минут пять. Сидел бы и больше - куда деваться. Но нужда подняла с насиженного места. Я вышел из кабинета в зал ресторана. Оглядел в нём столы и ни за одним из них Евгения Петровича с другом моим Серёгой не обнаружил. Зато углядел роскошно отделанную лестницу вниз и по ней устремился - туда, где должны были быть комнаты для уединения.
Вернувшись из туалета в кабинет, я застал обоих сотрапезников на их стульях. Они уже не спиртное пили, а кофе - протрезвевший почти Серёга вкушал его с удовольствием, не охмелевший ранее Евгений Петрович пригублял чашку.
Мне кофе тоже был поставлен. Я приступил к потреблению слегка дымившейся чёрной жидкости, думая: как вопросить Евгения Петровича на предмет истребления моей неудовлетворённости? Но он первым завёл со мной разговор, показав на закрытую мной недавно папку:
- Вам там всё удалось прочитать?
- Конечно.
- Благодарю вас Вы, надеюсь, уразумели из прочитанного, что смерть Сталина означала крах операции "Чемодан - вокзал - Израиль". Вы, полагаю, догадались, что крах этой операции не мог не повлиять на карьеру её дирижёра - сталинского особиста полковника Щадова. Ну и каково ваше предположение - где оказался товарищ Щадов Тихон Лукич в те дни, когда страна скорбела о кончине Вождя?
- Если бы мне выпало пребывать в мундире сталинского особиста Щадова, если бы всё вами ему приписываемое было свершено мной, то, узнав, что на второй день после похорон Сталина выпущена на свободу Жемчужина-Молотова, я рванул бы в Министерство обороны с рапортом:
- Прошу меня, сотрудника сталинской канцелярии и армейского полковника в недалёком прошлом, зачислить вновь в Вооружённые силы и направить на службу в Забайкалье или на Дальний Восток.
- Извините,- глянул поверх чашки в мои глаза Евгений Петрович,- но вы совсем не оценили нашего с вами полковника. Не оценили как талантливого ученика Сталина - великого мастера закулисных интриг. Он, наш полковник, оставшись без Вождя, не только не помышлял куда-то драпать из политики, но и немедля влез во вновь разгоравшуюся политическую драку Освобождение же Советской Эсфири - Полины Жемчужиной-Молотовой - полковник Щадов не мог воспринять как сигнал тревоги лично для него. Не мог потому, что и помилование Жемчужиной, и закрытие уголовного дела на врачей-евреев он же, полковник Щадов, сам и инициировал. Каким образом и зачем?
«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
| ||