«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 32%

         Поэтому его сотрудница Анна Павловна в 1947-м никакой записки полковника Щадова Сталину не видывала. Но она её, видимо, и не придумала. На мой взгляд, когда в 1948-м образовался Израиль и когда курс на дискомфорт евреям в СССР стал очевиден, то, вероятно, из канцелярии Сталина узкому кругу партийно-советских работников дали понять о конечной цели курса - в форме записки полковника Щадова: читайте и делайте выводы. Родилась эта псевдощадовская записка где-нибудь в 1950-1952 годах. Тогда же её, тайком распространяемую, и заучила Анна Павловна. Но дату потом перепутала. Стратег в еврейском вопросе у нас был один - Сталин. Записка же со стратегическими предложениями полковника Щадова - это миф, призванный обеспечить выброс установочной информации.
         Реакция Евгения Петровича на мой монолог была совершенно для меня неожиданной: он впервые за время нашей встречи улыбнулся. Но заговорил по-прежнему без эмоций:
         - Рад, что мы с вами одинаково критически смотрим на вещи. Я первоначально оценил записку Щадова так же, как и вы: это - фальшивка. Но если вам показалось, что она - форма утечки конфиденциальной информации для высшего сталинского актива 1950-1952 годов, то мне представилось, что записка составлена ещё позднее - в 1956-м. Новый лидер страны Хрущёв тогда стал активно обличать покойного Сталина, а отъявленные сталинисты, учитывая наличие антисемитизма в партии, попытались, я полагал, бросить тень на Хрущёва через распространение поддельного документа: смотрите, товарищи коммунисты, какой славный план по выдворению евреев в Израиль полковник Щадов предложил Сталину. Вспомните, что Сталин начал этот план исполнять, но пришёл гнусный Хрущёв, и противных евреев никто и никуда из их хороших квартир уже не собирается переселять. Могла такая акция быть? Да. Могла Анна Павловна запамятовать год рождения текста за подписью Щадова? Опять-таки, да. Короче говоря, сразу по прочтению записки мне пришло в голову то же, что и вам: она - липовая.
         При последних словах Евгения Петровича явно скучавший Серёга вдруг ожил:
         - По уму-разуму единомыслие ваше не грех нам окропить жидкостью хмельной.
         Никто не возразил. Евгений Петрович вынул из кармана пиджака с блестящими обложками блокнотик, постучал по нему двумя пальчиками, как бы указывая мне на него, и сообщил:
         - Здесь у меня не номера телефонов и не адреса, а мини-конспекты книг по нашей истории сороковых-пятидесятых. Когда я эти книги просматривал, то вдруг сам же себя опроверг в оценке подлинности записки Щадова. Не хотите узнать, что меня на то подвигло?
         - Хочу.
         - Тогда,- открыл блокнот Евгений Петрович,- вам придётся потерпеть банальности. То есть послушать, вероятно, вам известное. Итак, в конце 1946-го Сталин получил от Петра Леонидовича Капицы письмо, где академик-физик, впоследствии лауреат Нобелевской премии уверял Вождя: "Один из главных недостатков отечественной науки - недооценка своих и переоценка заграничных сил... Творческий потенциал нашего народа не меньше, а даже больше иных, и на него можно смело положиться... Именно в России явились такие чрезвычайно крупные инженеры-электрики, как Попов (радио), Яблочков (вольтова дуга), Лодыгин (лампочка накаливания), Доливо-Добровольский (переменный ток) и другие...". Сталин в ответном письме Капице поблагодарил его за поднятую проблему, и это стало сигналом Агитпропу - в прессе началось прославление отечественных достижений и осуждение преклонения перед всем заграничным.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»