«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 89%

         Кроме радиограмм, у Фаука в распоряжении оказались документы, найденные во время обыска в доме на улице Атребатов. Радист бросил их в печку, но бдительный полицейский успел выхватить бумаги из огня. После нескольких дней упорной работы Фауку удалось разобрать одно слово. К счастью для Фаука, это было имя собственное "Проктор", которое принадлежало герою книги. Советская разведка нередко применяла способ шифрования с помощью книги, один экземпляр которой находился в Москве, а другой - у агента.
         У функабвера родилась надежда: следовало только забрать оставшиеся на улице Атребатов книги и тщательно их исследовать, чтобы обнаружить ту, которая послужила для зашифрования донесений в Москву. Надежда моментально испарилась, когда выяснилось, что засада на улице Атребатов продлилась всего несколько дней, а после её снятия двое мужчин увезли всю библиотеку в неизвестном направлении.
         Ну а консьержка? Уж она-то наверняка обмахивала книги постояльцев дома 101 на улице Атребатов своей метёлкой. Может быть, она запомнила их названия? Консьержка назвала пять наименований. Четыре книги были найдены в бельгийских и германских книжных магазинах. Чтобы купить пятую, пришлось послать гонца в Париж.
         В начале июня 1942 года Фаук и его команда приступили к дешифровке криптограмм "РТХ". Уже в июне им удавалось читать по две-три шифровки "РТХ" в день. Их содержание? Фаука и его подручных оно мало волновало. Как правило, дешифровалыцики, сосредоточившись на разгадывании криптограмм, не обращают внимания на их смысл. Главная их задача - пробить "броню" шифра. Поэтому то, что прочитанный шифртекст свидетельствовал о грандиозных провалах немцев, дешифровальщиков функабвера впрямую не касалось.
         Это было делом контршпионских служб Германии. Их шефы пришли в ужас. Дешифровки свидетельствовали о том, что в политической, экономической и военной областях фактически не осталось ни одного секрета, который не был бы известен Москве во всех, подробностях. В 1942 году, впервые после начала войны против СССР, немецкий генштаб столкнулся с тем, что все его хитроумные планы разгадывались противником один за другим. Бронетанковые дивизии, пытавшиеся зажать врага "в клещи", окружали лишь пустоту. Отрываясь от немецких войск, Красная Армия вынуждала их давать бой там, где хотела, и в тот момент, который выбирала сама.
         30 июня 1942 года была раскрыта ещё одна разведывательная группа из состава "Красного оркестра", работавшая на территории Бельгии. Её руководитель Иоганн Венцель, который за отличные знания в области радиотехники заслужил прозвище Профессор, был схвачен рядом со своим передатчиком. Широкая осведомлённость Профессора о системе шифрсвязи советских агентов, которую он обнаружил под пытками, позволила немцам заняться дешифрованием ранее перехваченных шифровок.
         Сначала немецкие дешифровалыцики работали над шифрованными донесениями, которые передавались "пианистами" "Красного оркестра" в Москву. Но потом один из руководителей Абвера посоветовал Фауку прочитать криптограммы, посланные из Москвы. 14 июля 1942 года Фаук нанёс сокрушительный удар берлинской сети советской разведки. Полученный им открытый текст шифровки от 10 октября 1941 года гласил: "Встреча срочно Берлине трём указанным адресам..." Почему Москва не направила в Брюссель связного с этими адресами и пилюлей цианистого калия на случай попадания в лапы противника? Если время так поджимало, можно было распределить берлинские адреса по трём радиограммам и использовать разные шифры, чтобы снизить риск. Видимо, в Москве возобладало другое мнение: к чёрту все правила безопасности, если из Кремля можно было разглядеть немецкие танки! Имела ли значение гибель разведчика, если эта жертва помогала спасти советскую столицу от нашествия?

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»